Ах, Люба, как же ты прекрасна.
Для многих, но не для меня.
Для меня же больше ты опасна.
И не влюбить тебе меня в себя,
Твои старанья пропадут напрасно.

Лишь одно восхитить меня смогло -
Твой дар губить людей тебе подвластных
Лишь то меня ужасно потрясло,
Что сколько б не сгубила ты несчастных,
Слепцы продолжат тебя боготворить.

Глупцы продолжат тебе поклоняться,
Продолжат грезить о тебе,
Продолжат надеяться на свиданье,
Желая увидеть твоë очарованье,
Способное в могилу их свести.

Быть может, слеп тут я
И не способен я увидеть правды.
Быть может, глуп здесь только я
И не могу понять простого я уклада
Из-за которого всех тянет так к тебе.

Тогда, безумно рад своей я слепоте,
Безумно рад своей я глупости,
Лишь только бы не грезить о тебе,
Лишь только бы не быть жертвой скупости,
В смертной битве, в предсмертной мольбе,
Громко проклиная свои дурости...

Ради чего же я живу?
О чем же я мечтаю?
Из раза в раз себе твержу,
Но ответ не знаю.
Сам себя за нос вожу,
От себя же убегаю.
Правду я всë обхожу,
Всë глубже я в себя впадаю,
И навряд ли уж скажу:
"Вот он - я, я себя знаю!"

Чёрная бездонная дыра,
Что ты хранишь в себе?
Что ты скрываешь?
Из раза в раз все больше поглощаешь
Будто бы и не понимаешь,
Что сколько ты себя не наполняешь
Не наполнишься ты никогда,
Останешься на веки ты пуста.
Ведь судьба твоя, увы, такова...

Как же тут мне не грустить.
Как же мне не плакать.
Как же жизнь свою прожить,
А не еë проплакать.
Ах, ты ж, судьбушка, судьба,
За что ж ты так жестока.
Ах, головушка моя,
Что ж ты так сурова.
От чего ж не спится мне,
От чего же снова
Не могу подумать я
О чем-нибудь толково.

Ты безнадёжный оптимист.
Тебе за то я благодарен,
Что много-много раз
Ты был со мною солидарен.
И даже если я тебе грубил
Ты доброе слово всë же находил,
Я сам себя за то стыдил,
Что тебе нелестно нахамил.
Но я крайне рад,
Что в самый трудный час
Какой бы не был у нас лад
Ты отбросишь все преграды
И вновь поддержишь ты меня,
Неловкого дурака,
Что часто дружбы не ценил,
А позже сам себя карил
За свою нелепость.

Он лжец, предатель, лицемер!
Уж я такого знаю.
Вот он - источник ваших бед.
Врагу не пожелаю.
Он не раз вас предавал,
Он не раз вас продавал,
Торгуя вашими мечтами,
Секретами, надеждами.
Вы сами его вновь простили,
Вы сами его вновь в жизнь свою впустили.
И для чего?
Чтобы опять под дудку лжи плясать,
Не думая о том, что он будет
Выгодой ведом, и вновь продаст
Ваши секреты, что были клятвой скрыты,
Что вы доверели ему, надеясь,
Что уж точно в этот раз
Он не предаст вас, не продаст,
Питая лживые надежды.
Но кто во всëм том виноват?
Разве он, что живёт ради выгоды своей,
Разве он, что ищет наивных друзей?
Быть может он, но кто же больше?
Лживый трус, что не достоин
Или наивный осёл,
Что лживым братством был пленён
И каждый раз его прощал, хотя и знал, что
Он лжец, предатель, лицемер...

В одном заброшенном посёлке,
Где жителей почти что нет,
Гуляли по ночным просёлкам
И вышли мы на лунный свет.
Справа виднелось поле чистое,
Слева был чудесный пруд
И видя всë это диво-дивное
Решился я на этот труд,
Что читаете вы тут,
Может задумавшись,
А может так,
Пробежался по строчкам простак
Своими беглыми глазами.
Но я надеюсь, что захотите сами
Вы увидеть весь тот мир,
Что скрыт от нас веками
Высокими бетонными стенами.

Зачем же ты себя сокрыл?
Зачем же мир свой спрятал?
Не уж то кто тебя обидел?
Быть может кто возненавидел?
Или всей правды не увидел,
Но всë же ринулся судить
Твои невинные поступки?
А может очень просто всë?
Может ты так себя укрыл
От всей той злобы человечьей,
Что свалилась на тебя?
Быть может да, но что ж тогда?
Неужто ты решился прятать
Себя оставшуюся жизнь,
Отбросив всякую надежду,
Что сможешь всë же повстречать
Хорошего ты человека?
Ну что ж, дружок, похоже всë же
Придëтся мне разочаровать,
Твои глупые надежды.
Не сможешь прятать ты того,
Кто в тебе так глубоко
Живёт, как и в любом из нас.
Пойми, что ты рождён общаться
И коль задумал просчитаться,
То знай, не выйдет ничего.
Ошибка, только и всего.

Мечтать отнюдь я не устану,
И может быть когда-то стану
Я тем, о ком давно мечтал,
И мечтая, чуть дышал.
Вложив всю свою надежду,
Отогнав жалкого невежду,
Вновь продолжаю мечтать
Как я буду исполнять
Свои старые мечты,
Что бытом закопаны были.

Туман, туман, что ты хранишь
Под своим покровом?
Туман, туман, что схоронишь
Ты под своим подолом?
Туман, туман, что кроешь ты
Плотным своим телом?
Туман, туман, не скроешь ты
Под своим навесом
От взора нашего тот мир
Столь великолепный,
Способный всех разудивить,
Настолько он чудесный.
Но ты постой, не уходи,
Приди же ты во благо
И красотою удиви
Каждого писаку!

А что будет, если меня не станет?
Что будет, если я резко умру?
Хоть кто-то на этом свете
Пустит скупую слезу?

Прозвучат ли глухие фанфары,
Поющие в честь меня?
Или никто не заметит
Смерть одинокого старика?

Положат ли в гроб дорогущий
Тело, упокоенное на века
Или никто не найдёт меня,
Разлагающегося бедняка.

А что сотворится с миром?
Оставлю ли я в нëм свой след?
Будут ли вспоминать меня толпы
Или учует лишь ворон, пророчущий жалкую смерть?

Смерть-злодейка проказница та ещё,
Не сможешь еë ты узнать.
Любой огонёк должен
Навсегда, на веки пропасть.

Хожу по темноте кромешной.
Пытаюсь я тебя найти.
Словно маленький котёнок,
Сошедший со своего пути.
Блуждаю из угла я в угол,
В тщетных попытках тебя найти,
Но сам я всë же понимаю,
Что не судьба к тебе прийти.
Что сам виновен в произшедшем,
Что сам тебе я упустил,
Но не смогу прощения добиться
После того, как я поступил.

Маленькая синичка,
Прекрасная птичка.
Где есть она -
Там радость.
Где есть она -
Там пенье.
Беспечность и веселье
Слышны в каждой строчке.
Слышны в каждой строчке
Доброта, забвение.
Но маленькой синичке
Не знакомо горе,
Что несут люди,
Травящие всë вокруг.
Помешала синичка
Злому человеку
И не стало радости, не стало и пенья.
Не стало беспечности, не стало и веселья.
Не стало синички.
Осталось только зло.

Плыву я по реке жизни.
Ах, куда же я приплыву.
Ты только надо мной навистни,
Ох, тогда ж натяну тетиву.
Лу́ка попробуй стрелу отклони.
О, зря ты явился мне наяву!
Господи, иллюзию ты мне верни!
И страшную мысль в себе призову:
Я, похоже, не доплыву...